Стихи Люси Пикаловой
Nothing compares to you
Прямо за домом участок земли, поделённый на сектора.
Я там с ранней зари, потому что пришла пора,
потому что весна,
потому что момент настал,
потому что мне 30 лет — пожалуйста, пьедестал.
Справа, у яблони, я закопал себя-циркача:
Яркий костюм, косая сажень в плечах,
Тот я дружил бы с медведями, глотал бы огонь,
Тот я был бы совсем другой —
Искромётные шутки, волшебные фокусы.
Я кладу себя в землю, и вырастают крокусы.
Там, у забора, я закопал путешественника-себя.
Картинки меняются — так города рябят:
Вот пустынные степи, вот спины льдин.
Я слово «Рейкьявик» не выговорю, а он по нему ходил,
Весь мир ему дом, каждому дому он друг.
Я кладу себя в землю, чтобы пророс бамбук.
Возле сарая я закопал себя-победителя:
Тот я хорош, успешен и бдителен,
С карьерой блестящей, как чайник, сбросивший накипь.
Я кладу себя в землю, и расцветают маки.
—
Пустые коконы, куколки, сказочный мой десант,
Несбывшиеся мечты, неудавшиеся чудеса.
Мама мне говорила: «Когда вырастешь, сможешь стать, кем захочешь».
И вырос сад.
Моей маленькой девочке
Время задраить шлюзы и опускаться глубже.
Светлячок фонаря, веселее гори нам.
Мы идём на дно, как жёлтая субмарина.
Погружайся в себя, будто поверхности не случится:
Ни аварийного выхода, ни стоп-крана ключицы,
Лишь Марианская впадина, чернильная темнота.
Рыбы там и солёные глыбы там,
Пещеры карстовые, трещины и разломы.
Весь этот омут.
Ты — весь этот чёртов омут.
Дражайшая я.
Дрожащая я.
Дирижирующая ансамблем внутренних голосов,
Воющих псов,
Себя закрывающая на засов.
Мы с тобой друзья ли?
Да нихуя, вообще нихуя не.
Ни любви, ни взаимного уважения,
Лишь унижения. Пренебрежение.
Поэтому мы берёмся за руки и ныряем,
Пока мы всё тут с концами не расхуярили.
Помнишь, мы были девочкой? Тоненькие косицы,
Коленки в зелёнке, любительница беситься.
Если спуститься до дна, сквозь дно, до ядра земного,
Там будет она. Да, всё настолько бесхитростно. Но толково.
Давай ей скажем, что она умная и красивая.
А всё, что кажется ужасом, вполне себе выносимое.
Что нелюбовь к себе оборачивается Хиросимой,
Когда тебе скоро 30 — жить так никаких сил совсем.
Ведь по сути все мы строим себе обитель,
Каждым словом и действием просим: «Любите меня, любите».
А вот только представь себе: был бы дом из людей,
Настоящая крепость. При малейшей беде,
Можно укрыться целым шатром из тел,
Можно прижаться к щеке, к руке.
Всегда есть на кого опереться,
Всегда можно услышать, как бьётся чужое сердце.
Но ничто не поможет, если внутри прогнило,
Собака с глазами-блюдцами не отдаёт огниво,
Нечем разжечь костёр, согреться нечем.
Бедный ты мой, потерянный человечек.
Давай остановим битву — иначе каждая проиграет.
Посмотри: у нашей девочки под ногами летает гравий,
Она машет руками, думает, что будет птицей.
Лето вокруг неё вздымается, колосится.
Так что обнимемся. А лучше давай мизинец,
Мы изрядно с тобою маялись и бузили,
Пытались друг друга выжить и уничтожить.
Будем мириться и выясним, а как же ещё мы можем.
_
Девочка смотрит со снимков голубыми своими глазками.
Я бросаю взгляд в зеркало и улыбаюсь ласково.
04.07.2018
С любовью к себе
Душенька
у души моей акульи челюсти, мощные жернова.
мели, что подбрасывает голова,
перемалывай чувства, чужие фразы,
всё, что врезалось в память – скопом, разом.
пытайся переварить, милая, дорогая.
очень надо, душенька.
кушай.
кушай давай.
вина солёная, стыд огненно-перечный –
смотри, тут у меня длинный перечень,
целый пир: боль сладкая, обида гадкая,
гнев ядрёный – всё переберём мы.
ложку за маму, папу, за лучшие годы,
за старушку у пешеходного перехода
с дрожащей протянутой.
давай за все тяготы, за все беды.
обедай.
а у души моей уже вздутие и отрыжка,
ей хотя бы паузу, минутную передышку.
ей так тягостно и противно.
у неё гастрит уже, панкреатит реактивный,
скоро язва.
а у меня конвейером дрязги
любови эти несчастные
смерти
не рождённые дети
она говорит мне:
«пойдём посмотрим на зелёные листья.
на мох, который будто ковром кто-то взял и выстлал.
и как муравей ползёт по травинке,
и как водопад бьётся на брызги – сияющие пылинки.
поглядим на закат медовый, цвета персика с ежевикой,
как вода отражает его каждым неровным бликом.
полежим на камнях, соловьёв послушаем.
будет отдушина нам. хоть какая-то да отдушина».
у меня в руках новое блюдо сервировано на подносе,
и чужие руки свежие порции всё выносят…
говорю ей: «давай, конечно».
мы бежим сквозь леса, поля, через ад кромешный,
выцарапываемся на берег какой-то речки.
она насвистывает беспечно.
п е р е с т а ё т ж е в а т ь
вздыхает протяжно и облегчённо.
чирикает птичка. на ветке сидит бельчонок.
душа моя прочищает горло и вдруг начинает петь.
и мир заканчивает болеть,
солнце радостно нам алеет.
я и не знала, что она умеет так.
С огромной благодарностью и любовью автору стихов Люсе Пикаловой и фотографу Кате Бартеневой
Если вам понравилось, приходите дружить в инстаграм!
