Источник фото
Пожалуй, самый распространённый вопрос, который мне задают знакомые, никогда не имевшие дело с психологами: зачем к тебе, приходят люди? Какие у них проблемы? Это же правда интересно!
В России, в отличие от остального мира, нет традиции, или если хотите, культуры посещения психотерапевта, и представление о том, в чем заключается работа с ним, складывается из просмотра голливудских фильмов, не самых качественных телешоу, и чтения рубрик «Вопрос психологу» глянцевых журналов.
Понятно, зачем, например, идти к детскому психологу, что-то в поведении ребенка вызывает беспокойство родителей, и они знают куда можно это «отнести». А взрослому человеку? Что с ним должно происходить, чтобы он решился обратиться за помощью, которая еще не очень понятно в чем заключается?
Что такая работа может дать, если психолог не расскажет вам, как поступать в конкретной ситуации или как вам жить дальше? Так, чаще всего, психотерапия представляется чем-то непонятным, пугающим, ненужным «нормальному человеку». «Я не псих, чтобы идти к психотерапевту» — то, что я слышу время от времени.
Я давно хочу написать пост о том, что такое психотерапия, та психотерапия, в которую я верю. Написать о том, что на самом деле, она о людях и для людей. Но мне не хочется писать какую-то унылую (а, может, и задорную) теорию. До меня это сделали уже много-много раз.
Мне хочется, чтобы вы услышали реальные голоса, реальных людей. Чтобы вы услышали истории тех, кто в терапии был, находится до сих пор, или стоит совсем близко, но не решается сделать шаг, хотя и понимает всю важность такого решения.
Я обратилась к друзьям, знакомым, коллегам с просьбой рассказать вам о том: зачем они обратились к психологу и что они получили от этой работы.
Как знать, может быть эти истории ответят на ваши вопросы. Если нет, вы всегда можете задать их мне vitalina.skvortsova@gmail.com
Источник фото
У меня умерла мама
Елена, 34 года, мама двоих детей (5, 1.5) в декретном отпуске
Когда осенью неожиданно умерла моя любимая мама, моя поддержка, друг, человек, который значил для меня очень много, я была раздавлена, разгромлена.
Ощущение, как будто ты на бешеной скорости врезаешься в неожиданно появившуюся бетонную стену. И, с одной стороны, хочется горевать, рыдать, обвинять, лежать ничего не делать, послать все далеко и надолго, а с другой – есть любимая семья, маленькие дети, которым нужна я, которым непросто видеть меня страдающей, с которыми мне хочется продолжать быть и чувствовать радость от нашего общения.
В каком-то смысле я богата. Я получаю много поддержки от семьи и друзей, но чем больше проходит дней после смерти мамы, тем больше у них растет тревога за меня. Они начинают, рассказывать истории про то, как люди сходят с ума от горя, как люди застревают в прошлом и т.д. Ты слушаешь, слушаешь, а потом наступает момент, когда перестаешь с ними особенно делиться своими переживаниями, своим горем, и по сути, остаешься один на один со своей печалью, болью.
А ведь в эти моменты очень нужна поддержка, но как же бывает ее сложно получить в том виде, в котором она приносит успокоение. Многие научены жизнью, надо обязательно что-то делать, чтобы помочь, и обесценивают просто бытие рядом, разделение горя, близость и подчас тишину. По-настоящему разделять горе, быть в этом поле с другим очень непросто и, я за это не корю своих близких. Я знаю, что у меня есть возможность позаботиться о себе, сходить к психотерапевту, с которым не надо постоянно себя контролировать и взвешивать, что сказать, чтобы не ранить и лишний раз не заставить переживать обо мне.
Мне нужна психотерапия, чтобы каплей за каплей выплескивать ту боль, которая меня переполняет, чтобы у меня были ресурсы и силы на жизнь.
Боль и горе съедают энергию, когда их сдерживаешь долгое время. Я хочу быть счастливой, я хочу дарить радость близким, семье, но одновременно я ранена сейчас, и мне нужна поддержка и место, где я могу зализывать свою рану.
Психотерапевт создает то пространство, в котором я могу проявить свое горе в полную силу, выплеснуть все.
Чтобы потом с новыми силами влиться в течение жизни и снова с поднятой головой двигаться к своим целям. Не раз за время терапии, я сталкивалась с тем, что я просто не вижу каких-то вещей, того что я чувствую, что делаю. От этого страдало не только качество общения, но и качество жизни. Безоценочный взгляд со стороны помогает увидеть новые грани себя, подчас увидев, очень удивляюсь какая я. Заново знакомлюсь, познаю себя, присваиваю свои победы, проживаю свои неудачи и присваиваю их себе в виде опыта уже без негативного окраса.
Терапия для меня — это еще и о бережности к себе. Позволять себе двигаться в своем темпе, к тем целям, которые важны именно для меня.
Источник фото
Когда он женится на мне?
Анна, 28 лет, финансовый директор
В моей жизни всё было «хорошо». Законченное высшее образование, отдельная собственная квартира, работа по специальности, приносящая стабильный и достаточно высокий доход, подруги, дорогая сердцу семья и даже любимый мужчина.
Для полного счастья мне, женщине под тридцак, живущей с котом, не хватало свадьбы, и детей. Чувство неудовлетворенности и постоянное напряжение не покидали.
Почти каждую неделю мне кто-нибудь из знакомых сообщал о предстоящей свадьбе/беременности/рождении/разводе/второйсвадьбе/второйбеременности. К 28 годам, окружающие меня люди уже проживали целую жизнь, и начинали заново. Но не я. Меня не покидало ощущение, что я не живу жизнь, а просто выполняю какие-то обязанности, без особого удовольствия и успехов при этом. Разные мысли лезли в голову, даже самые бредовые: а не сходить ли мне к гадалке, может это проклятье 🙂
С каждым днём мои отношения с любимым портились, он был виноват во всем. Я все ждала, что он должен что-то сделать: переехать ко мне, позвать жить к нему, убедить меня, что все хорошо, или что все плохо и мы расстаемся. У меня была навязчивая мысль, что он должен совершать какие-то поступки, действия, от которых зависит мое «хорошо». Я была абсолютно убеждена, что мое внутреннее состояние, мое хорошо, или мое плохо зависит от него, от того, как он себя поведёт.
Мне все реже хотелось встречаться с друзьями и родственниками, на их фоне я чувствовала себя неудачницей. Подруги советовали бросить любимого и найти кого-нибудь «получше» либо «залететь», чтоб наверняка женился. Я чувствовала нарастающую пустоты внутри и заполняла ее работой, избегала общения, бесконечно курила, начала много болеть.
Наверное, страх остаться одной и желание быть счастливой, подтолкнули обратиться за помощью, ну а здравый смысл подсказал искать не гадалку, а психотерапевта.
Через знакомых узнала, куда можно обратиться, а потом, полагаясь на интуицию, выбрала специалиста. Перед первой консультацией меня морозило, казалось, поднимается температура, хотела все отменить и поехать домой страдать. Но поскольку прием был оплачен, деньги вернуть невозможно, «пришлось» ехать. Первый раз в жизни я уснула в общественном транспорте, организм отчаянно сопротивлялся «лечиться». Мне было стыдно и как-то неловко обсуждать свои проблемы с чужим человеком. Я пришла, чтобы понять, как наладить наши отношения с любимым, что с моим мужчиной не так и действительно ли надо его бросать или «залетать».
Около полугода я каждую консультацию говорила о «наших отношениях», каждую неделю, 4 раза в месяц, тридцать часов за полгода. Я все ходила и упорно разговаривала ‘о нас’. У «нас» ничего не менялось.
Я все больше и больше, благодаря психотерапевту, стала обращать внимания не на «мы», а на то, что можно было бы назвать Я. То, о чем мне, как оказалось, было очень мало известно. Какие у меня потребности? Что я люблю? Что меня радует?
В какой-то момент я устала от всего, а от напряжения в теле, боль в области шеи и плеч все больше усиливалась, голова раскалывалась на части. Я просыпалась уже уставшая. Мне хотелось только одного, остановить поток мыслей и расслабиться.
Как, оказалось, есть еще, некая, телесноориентированная терапия. Я не знала, что это, услышала только от одного знакомого, который это попробовал, что-то вроде: «прикольная штука, даже обсуждать ничего не нужно с психотерапевтом (можно, конечно, если хочешь), пришёл, час подремал, и такой кайф во всем теле, расслабон, настроение приподнятое иногда несколько часов держится, а иногда и пару дней …». Это наверно совсем примитивно и грубо сказано, но мне не нужны были детали того, как это работает, главное, что работало.
Следующие полгода я стала ходить к другому психотерапевту и на другую терапию (телесноориентированную). Не потому, что первый мой психотерапевт оказался «плохим», а скорее, наоборот, благодаря ему (первому), мне удалось переключиться на себя, ощутить, в чем я нуждаюсь в этот момент времени, начать учиться заботиться сначала о себе, а уже потом «о наааших отношениях с любимым».
Прошел год терапии. Ни один мой психотерапевт не знает, что с моим мужчиной не так и что мне с ним нужно делать 🙂
С 8 месяцев меня воспитывал садик, потом школа, потом институт. Я отлично научилась ориентироваться на то, что нужно/важно/лучше кому-то, но не мне.
Разве можно быть счастливой в отношениях, в которых тебя, по сути нет, а есть только куча ожиданий от другого?
Я поняла, что никогда не жила для себя, мне всегда нужен был рядом кто-то, ради кого это нужно делать. И сейчас мне еще страшнее, чем было год назад. Я будто слепой котенок, только открывший глаза рядом с психотерапевтом, пододвигающим мне мисочку с молоком, что бы я научилась пить сама и не умерла от голода. Вопросов стало еще больше, напряжения меньше.
Совсем недавно узнала, что люблю детективы, запах свежих лилий, зажженные свечи и танцевать в пижаме перед зеркалом. Бросила курить.
Про некоторых говорят: умер в 30, похоронили в 85, в моем случае наоборот: родилась в 1987 г., начинаю жить почти 30 лет спустя.
Мне не хочется никак комментировать то, что вы только что прочитали, я только скажу: продолжение следует…
