Маша Калюжная моя близкая подруга. Когда-то 8 лет назад, мы познакомились с ней в офисе коммерческой фирмы, в которой обе тогда трудились менеджерами разных отделов. Сейчас Маша, на мой взгляд, один из лучших преподавателей йоги Петербурга, с огромным багажом из практики, теории и, что еще важнее с собственным пониманием и видением работы с каждым человеком. Она не ведет групповые занятия, только индивидуальные уроки.
В прошлом году Маша сделала следующий шаг — начала свою практику как психолог-консультант.
Я очень рада и благодарна Маше за то, что она согласилась участвовать в проекте Переход. Я абсолютно уверена, что ее опыт и ее искренность окажутся полезными тем людям, которые жаждут в своей жизни перемен.
GV: Маша, расскажи как ты оказалась у перехода?
МК: Я не из тех счастливцев, которые с детства имеют четкое представление о том, чему хотят посвятить жизнь. На момент окончания школы у меня, конечно, были определенные представления о том, что интересно: танцевать, спорт, психология, иностранные языки. Но в 17 лет казалось, что все это дико сложно, нереально и начинать нужно было гораздо раньше. В общем, я поступила в СПбГУ на факультет экономики. На дворе стоял 1995 год — все были юристами или экономистами. Надо было окончить ВУЗ и пойти работать в офис. У меня даже мысли не было, что можно как-то по-другому. Поэтому я стала воплощать в жизнь этот сценарий. Провела 6 лет в Университете и еще 8 лет в бизнесе. Вроде все было хорошо: работодатели ценили и уважали, двигали вверх, зарплата приличная. Все как планировалось. Но как-то это не приносило удовлетворения, всегда мучило ощущение пустоты, будто я не живу.
GV: Была неудовлетворенность?
МК: Да, постоянно фоном было чувство, что я должна быть где-то в другом месте. Что это не моя жизнь. Довольно мучительно быть с этим. Все вокруг убеждали, что нужно просто расслабиться и наслаждаться тем, что есть, ведь все так хорошо складывается. И я думала: «Какая же я неблагодарная: у меня хорошее образование, прекрасная работа, просто нужно изменить свое отношение и начать ее любить».
GV: Трудная задача — начать любить то, что ты не любишь.
МК: Да, я чувствовала себя ужасно и я чувствовала себя виноватой за то, что чувствую себя ужасно. И от этого становилось еще хуже. Замкнутый круг. Этот внутренний конфликт отбирал все силы. Я приходила с работы, ложилась на диван и не хотелось вообще ничего. Хотелось молчать и смотреть в одну точку. Было, конечно, светлое пятно — сын. Но я не могла жить только ради него, сделать его своим единственным смыслом, мне кажется, это неправильно. Но тогда в моей жизни не было ничего моего, ничего такого, что я делала для себя, что давало бы сил, вдохновляло. Сплошная пустая, бессмысленная, истощающая возня и назойливая идея, что нужно научиться эту возню любить.
GV: Как ты решилась изменить ситуацию?
МК: Со временем стало совсем невыносимо. Я все больше мрачнела и раздражалась, и со мной уже стало тяжело общаться. Я очень сочувствую моей семье, особенно маме доставалось, понимаю, как непросто было жить со мной рядом в то время. В один прекрасный момент я поняла, что так больше продолжаться не может, тону. Мне срочно нужно было найти что-то для себя, что-то, что будет давать силы. Я вспомнила о своей детской мечте танцевать, о том, что после школы я несколько лет занималась контемпорари балетом, контактной импровизацией, вспомнила как все это вдохновляло и прямо заболела этой идеей. Перерыла весь интернет, нашла коллектив, вдохновивший меня, тут же написала хореографу, договорилась о занятиях, и пошла танцевать. Ездила на занятия после работы через весь город, но это давало мне столько сил! Появились новые друзья. С моим хореографом, которая стала подругой вместе мы поехали в Голландию на неделю. Учиться танцу. Такой космос для меня. На тот момент я вообще никогда не была за границей.
GV: Довольно неожиданно офисному работнику, для которого танцы -это просто хобби, ехать в другую страну, чтобы этому учиться.
МК: Наверное. Но меня это дико вдохновило. Мы жили неделю совершенно другой жизнью. Жили в настоящем голландском доме, каждое утро ездили на уроки, гуляли, ходили в театр, — делали все то, что я не делала уже давно. Нас пригласили заниматься в театр танца Анук Ван Дайк — это всемирно известный голландский хореограф. Абсолютная фантастика — заниматься с Анук Ван Дайк в ее театре. Дома мы смотрели ее видео и восхищались, а приехав туда попали к ней в студию. Это полностью перевернуло меня. Вернувшись домой, мне было очень трудно встроиться в свою жизнь. Было уже тесно.
GV: Ты изменилась?
МК: Да, я смотрела на все совершенно другими глазами. И все не могла понять: что я здесь делаю? Зачем? Было ощущение, что жизнь не может быть такой бессмысленной и пресной. Я уже получила инъекцию вдохновения и свободы, появилась совершенно иррациональная вера в то, что можно как-то по-другому. Эту веру поддерживало сумасшедшее увлечение танцем, было стремление к этому миру. Но мне было на тот момент уже 29, в этом возрасте странно мечтать о карьере танцора. В общем, через пару месяцев жизни со всем этим стало совершенно невозможно и невыносимо оставаться на месте. Я ушла с работы.
GV: Это было взвешенное, разумное решение?
МК: Куда там, разумного в нем было мало. Не было никакого плана, что делать дальше.
GV: Можно ли сказать, что для тебя это был шаг в неизвестность?
МК: В абсолютную неизвестность. Старый образ жизни, который я выстраивала столько лет, рухнул. Я как-то по-детски надеялась, что, совершив такое волевое усилие, буду вознаграждена, случится озарение, я пойму, что нужно делать и заживу счастливо. Но так не случилось. И это был мой ужас.
GV: Что было самым страшным в тот период?
МК: Ощущение катастрофы. Старый мир рухнул, а новый не возник. И я повисла в пустоте. Вот это было самое страшное. Все, что я знала и как привыкла действовать — больше не работало. Полное отсутствие опоры. Я ждала какой-то помощи, какого-то знака, не знаю, чего я ждала. Я ждала, что произойдет хоть что-то, что поможет сориентироваться. Но ничего не происходило. Я понимала, нужно начать жить как-то по-другому, но как, и что делать? Эти вопросы сводили с ума. Я взрослая и ответственная женщина, у меня сын, мне надо заботиться о нем, а я не могла позаботиться о себе — ужасный стыд. Часто мне казалось, что я просто сошла с ума, что я больная. Мне даже сейчас жутко вспоминать о том периоде.
GV: А как отреагировали близкие?
МК: Сначала они не поняли всей серьезности произошедшего. Я и раньше меняла работы. А потом… Ну, конечно, испугались. Им было трудно понять мое решение. Да мне и самой было трудно себя понять. Близкие пытались помочь как могли — найти новую работу, составить резюме и пр. Но эта помощь скорее пугала. Я не хотела возвращаться обратно.
GV: Что помогало тебе справиться с такими тяжелыми чувствами? Ты находила какие-то опоры для себя?
МК: Поскольку я оказалась в пустоте, то, действительно, чтобы не сойти с ума, надо было построить хоть какую-то структуру, на которую можно было опереться. Что-то, что давало бы хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности. В то время, совершенно случайно я начала заниматься йогой. Эта практика разгружала голову и какое-то время я не чувствовала той удушающей тревоги. Так получилось, что в моем окружении несколько человек одновременно решились на изменение. И мы буквально держались за руки, чтобы одолеть этот переходный период. Занятия йогой, встречи с друзьями, прогулки с сыном — вот структура, на которой держалась моя жизнь. Это были те островки спокойствия, где я могла зарядиться, не думать о катастрофе, побыть в безопасности.
GV: Я так понимаю, что ты шла не к будущему, а от прошлого. Ты говоришь, что не было планов, не знала, чего хочешь.
МК: Да. Сейчас мне кажется, что если ты обнаружил себя в заднице, а это именно то место, где я себя обнаружила, то для начала надо выбраться. А все осознания и инсайты придут после. Когда отряхнешься и отмоешься. По крайней мере, у меня получилось именно так. Не было представления, куда я иду. Я просто понимала, что нельзя останавливаться. Надо переставлять ноги и дышать. И иногда этого достаточно. Каждое утро заводить свою пружину, делать ежедневные дела. Просто переставлять ноги. И осознание придет позже. Я ни за что сама не смогла бы придумать того, что последовало потом и стало моей новой жизнью.
GV: Расскажи, что происходило? Как начал вырисовываться новый берег?
МК: Я как маньяк занималась йогой. Это успокаивало. И, поскольку, у меня была довольно внушительный опыт работы с телом — спорт, танец, контактная импровизация, это помогло мне быстро понять принципы работы йоги на физическом уровне. Совершенно неожиданно мне предложили попробовать себя в качестве преподавателя в том йога центре, где я занималась. Не скажу, что я была в восторге от этого, никогда не мечтала стать преподавателем йоги. Но, это было что-то совершенно новое и я согласилась.
GV: Как тебе это понравилось?
МК: Мне было интересно о йоге все. Я просто нырнула в изучение нового материала. Формат работы с людьми — это был большой вызов, это большая ответственность, я никогда не делала ничего подобного. Я была вдохновлена и напугана. Напугана тем абсолютно новым миром, который свалился на меня. Это было так непохоже на весь предыдущий опыт. Просто другая планета.
GV: Преподаватель йоги — довольно неожиданное решение. Как близкие отнеслись к происходящему?
МК: У меня довольно традиционная семья и на этом фоне мое новое призвание было из ряда вон выходящим. Но меня поддержали. Я очень благодарна моей семье за это. На первых порах финансово пришлось туго. Наверное, как и в любой другой сфере. Пришлось много учиться, это стоит денег. И первые доходы, конечно, были смешными.
GV: Расскажи, как развивались события дальше?
МК: После длительной паузы и неопределенности я рьяно рванула в жизнь. Бралась за всё, что было интересно. Вела тысячу уроков в неделю, с 9 утра до 23 вечера, чтобы наработать практику. Закончила курсы для преподавателей в Аштанга йога центре — получила совершенно бесценный багаж знаний. Ходила по семинарам — анатомия, физиология, аюрведа, пранаяма. Помимо преподавания йоги тогда я участвовала в танцевальном проекте. Сбылась моя детская мечта: театр, сцена, полный зал, свет софит, и я танцую. Это было совершенно невероятно. Однако, сейчас я понимаю, как важно рассчитывать силы. Репетиции, выступления, работа, учеба… Я часто опустошалась, были моменты такой усталости, когда не было сил вообще встать. Поэтому пришлось выбирать, что оставить, а от чего придется отказаться. С танцем, увы, пришлось расстаться. Моих сил хватило только на что-то одно и я выбрала йогу.
GV: Сколько времени тебе понадобилось, чтобы воспроизвести прежний уровень жизни?
МК: Примерно два-три года ушло, на то, чтобы сориентироваться, понять, как работает этот рынок, организовать свою работу так, чтобы получать достаточный для жизни доход.
Однако, постепенно, я начала ощущать, что мне чего-то не хватает в работе с людьми и в этой сфере. Но тут уже не стала убеждать себя, что все в порядке, а начала внимательно изучать свои ощущения: чего не хватает, где это можно найти, что могу сделать сейчас?
GV: Можешь подробнее, чего тебе на хватало?
МК: Йога — это очень крутая система, работающая на многих уровнях. Меня лично всегда интересовал в первую очередь довольно прикладной момент: связь сознания и тела — я воспринимала практику как телесно-ориентированную терапию. Поначалу все шло хорошо, занятия йогой приносили спокойствие, снимался эмоциональный накал. Поскольку йога — это в первую очередь практика внимательности, то постепенно я стала узнавать о себе много нового и совершенно не знала, что со всеми этими знаниями делать. Не хватало работы с эмоциями, с чувствами, которые вдруг резко стали осознаваться в значительно большем объеме. Я начала искать ответы везде: пробовала учиться йогатерапии, надеясь проследить взаимосвязь психологических и физиологических факторов, ездила к крутой американской йогине Ане Форрест, которая много говорит о работе с чувствами, училась соматике Томаса Ханны, знакомилась с телесноориентированной работой в гештальт подходе, пробовала на себе краниосакральную терапию и психотерапию. В итоге я совершенно очаровалась психотерапией и именно там нашла ответы на многие свои вопросы. В 2014 году поступила учиться в Международную школу психотерапии, консультирования и ведения групп при Институте “Гармония”.
GV: Сейчас в твоей жизни появилось еще одно направление. Расскажи, как тебе это?
МК: Я рассматриваю свою учебу следующим шагом в своем опыте работы с людьми, хотя учеба дается непросто, мне приходится пересматривать свое мировосприятие и тот способ, которым привыкла действовать, но это вдохновляет. В прошлом году я начала практиковать как психотерапевт. Мне это очень интересно, сейчас кажется, что я нашла что-то, действительно мое. Поэтому, можно сказать, что я опять нахожусь в стадии перемен. Было бы очень заманчиво найти дело всей жизни, но, может быть, на каждом этапе свое дело. Стараюсь прислушиваться к себе и не сильно сопротивляться тому, что слышу.
GV: Наверное, в новый цикл перемен ты вошла уже обладая опытом того, как это происходит. Можешь поделиться теми уроками, что ты извлекла?
МК: Самое главное: если вам кажется, что нужно менять жизнь, то вам не кажется. Если есть ощущение неудовлетворенности, не стоит убеждать себя, что все в порядке. Это не так. Я много лет убеждала себя в том, что всё в порядке, хотя это было не так, слушала всех, но не себя. Мне кажется есть два пути изменения: эволюция и революция. Революция — это когда ты терпишь, терпишь, ждешь, когда все наладится само, а потом сил терпеть больше нет, бац, происходит волшебный пендель — резкое крушение всего — революция. Эволюция — это когда ты чувствителен к своему внутреннему голосу. Появляется неудовлетворенность — и ты внимателен, ты замечаешь. Что не так? Чего хотелось бы? Как можно пойти в ту сторону? Что можно сделать уже сейчас? Находишь решение и делаешь шаг. И так постепенно шаг за шагом происходит трансформация. Этот путь намного мягче. Изменение — это не что-то, что происходит один раз и навсегда. Вот нашел “свой путь” построил рельсы и поехал. Изменение — это то, что происходит постоянно. И от нас самих зависит какой путь мы выберем: игнорировать чувства и знаки, делать вид, что ничего не происходит — тогда неудовлетворение будет копиться внутри и бац — кровавая революция. Или быть внимательным — тогда можно эволюционировать, меняться мягко, не разрушаясь в процессе.
GV: Маша, я очень благодарна тебе за твою глубину и искренность. В заключение, что бы ты хотела сказать тем, кто находится сейчас на перепутье?
МК: Слушайте себя, ребята. Хочу пожелать всем смелости, наглости и терпения. А когда и смелость, и наглость, и терпение закончатся, тогда может быть достаточно просто дышать и переставлять ноги.
Я буду очень благодарна вам за ваши отклики и впечатления!
Если вы хотите стать участником проекта «Переход» напишите мне vitalina.skvortsova@gmail.com
