Дорогая, Виталина.
Вчера дедушка приехал из Донецка и привез два, величиной со свой огромный кулак, яблока. Темно-бордовые, блестящие. Он вручил нам с братом Вовкой по этому гостинцу, и, не объяснив, как можно откусить от такого сплошного гиганта хоть кусочек, довольный снова уехал.
Мы сразу поняли – никак. Рты так широко у нас не открываются. Вовка, конечно, попробовал. Но ему шесть, верхние зубы он уже потерял, поэтому яблоко удалось лишь немного поцарапать. Я не стала позориться. Пятилетке такое не под силу, хоть мои зубы пока и при мне.
Хорошо, что бабушка знала, как такие проблемы решаются. Одно яблоко она отложила в сторону. Взяла старенький кухонный нож с деревянной рукояткой и оп! Второе яблоко распахнулось в ее руках на две ровные, с прозрачно-розовой сердцевиной части.
— Кушайте, родные, – бабушка улыбнулась глазами, застегнула свое серое пальто и вышла с веранды в осеннюю прохладу двора.
Мы с Вовкой хрустели каждый своей половиной и молча наблюдали, за тем, как она подмела от опавших листьев двор и скрылась за калиткой огорода.
— Еще хочется, – между большим и указательным Вовка крутил яблочный хвостик и смотрел на меня.
— Давай второе съедим, — предложила я.
— Сходи за бабушкой, пусть она разрежет, – раскомандовался брат.
— Сам сходи, – нельзя же вот так просто взять и согласиться.
— Старших надо слушаться, я — старший, иди, давай!
— Я сама разрежу! – у, противный! Посмотрим, кто тут старший потом.
— А нож нельзя брать детям, — напомнил Вовка, таким голосом, как будто сам этого никогда не делал.
Хм, подумаешь. Я же видела, как легко и ловко это вышло у бабушки. И у меня в два счета.
Раааз, берем яблоко. Два, острый нож. И оп! Яблоко хитро скользнуло в одну сторону, нож соскочил в другую, разрезав совсем не то, что я планировала. Меня дернуло острой болью, а из тонкого надреза на указательном пальце, как будто дождавшись команды, вырвалась красная, липкая кровь.